Добравшись до распахнутого окна, Кассиус ввалился внутрь. Затем с силой вбил оставшиеся у него ножи в оконную раму и, зацепив за них прихваченный тонкий канат, свесил его вниз, к земле. Теперь оба конца каната практически касались земли. Передохнув еще пару минут, юноша тихо, стараясь не издать ни звука и избегая столкновений с людьми, пошел вниз. Благо время было – час после полуночи, бодрствующих было немного. Через несколько часов, так и не убив ни одного обитателя поместья, Кассиус вылез обратно наружу, через то же окно, спустившись по канату. Пока юноша спускался, он держался сразу за обе половинки каната. И лишь оказавшись на земле, он начал дергать попеременно то за одну, то за вторую половинку. Довольно быстро измочаленный канат перетерся о ножи, на которых он висел, и свалился двумя половинками на землю. После чего Кассиус присел за статую судьи. Теперь заметить его со стороны поместья в темноте, в черной одежде было крайне тяжело даже таким же, как и он, чародеям.

Первое время ничего не происходило. Ночь, тишина, темнота. Постепенно сразу в нескольких местах особняка на первом этаже начало разгораться зарево. Спустя всего несколько минут огонь мощно заполыхал, жадно пожирая роскошную отделку залов и комнат. Благородное красное дерево, пропитанное ароматными маслами, тяжелый бархат, изящная резная мебель, плотные шторы и горы модных разноцветных подушек – все это отлично питало зарождающийся пожар. Первые крики зазвучали внутри. Кто-то отчаянно начал ломиться наружу. Но тяжелые, обшитые металлом двери заклинило. Кто-то пытался выбить стекла. Но окна, покрывшись сеточкой трещин, не сдавались, подтверждая качество изготовления. И лишая мечущихся, задыхающихся людей надежды выбраться. Черный, тяжелый дым повалил из немногих открывающихся окон. Все эти окна располагались внутри полумесяца поместья, так что они были в поле зрения Кассиуса. Очевидно, их предназначение не только вентиляция, но и вид на статую судьи. А вот снаружи полумесяца поместья Кассиус не обнаружил ни единого открывающегося окна – лишь артефактные стекла. По иронии судьбы то, что должно было давать непревзойденную защиту, превратилось в цепи, приковывающие к гибели.

Черный дым валил из всех щелей поместья. Пламя уже мелькало на втором и третьем этажах. А из открытых окон шестого этажа уже валили плотные столбы дыма. Внезапно в одном из них появился человек. Надсадно кашляя, он наклонился вниз, жадно глотая свежий воздух. Кинув взгляд наружу, он не заметил ничего и, развернувшись, снова нырнул в дым, внутрь здания. Через минуту уже несколько человек, наклонившись, буквально выкашливали свои легкие в этом окне. Едва переведя дух, они засуетились, спуская в окно самодельный канат из каких-то тряпок, связанных вместе на скорую руку. Веревка закончилась на уровне третьего этажа. Тут же первый из них заскользил вниз. Точнее, попытался. Но так как канат получился из кусков, то каждые пару-тройку метров он останавливался, перехватывая ниже очередного узла.

– Быстрее, придурок! – заорал один из тех, кто держал канат, сквозь кашель. В ответ спускающийся попытался ускориться, слегка полыхнув желтым светом. Но что-то пошло не так, и руки соскользнули. На уровне четвертого этажа он полетел вниз. Полыхнув второй раз желтым светом сильнее, он сумел уцелеть, приземлившись без повреждений. Впрочем, попытавшись подняться, мужчина с воплем упал на землю, держась за ногу. Стало ясно, что совсем без повреждений приземлиться не получилось. И пока его товарищи, кашляя, всматривались вниз, к лежащему на земле молнией метнулся Кассиус. Всего один взмах мечом – и упавший чародей неподвижно замер, глядя мертвыми глазами вверх.

– Сволочь! Кха-кха, за что? – заорали сверху.

Кассиус ничего не ответил, просто молча отошел назад, к статуе, ожидая следующих. Он не собирался оставлять никого в живых.

Напрягая слезящиеся глаза, оставшиеся наверху вглядывались вниз. Вроде бы противник был всего один. Значит, есть шанс задавить его толпой. В небольшой комнате на шестом этаже, прижимая ко рту тряпки, собрались все выжившие чародеи. Там же валялся судья, притащенный ими же. Жив был он или нет – никому из чародеев уже не было дела. Выживет – хорошо. Нет – ну и Плутон с ним! Своя шкура ближе к телу.

– Этот… ублюдок… только один… – сквозь кашель выдавил один из них.

– Мы… не успеем… спуститься…

– Надо!

– Давайте… с напиткой… дожны успеть…

– Лучше так… чем тут… так…

Наплевав на всё, оставшиеся девять чародеев в желтых отблесках рванули вниз, в падении иногда успевая коснуться самодельного каната рукой, чтобы хоть чуть-чуть уменьшить скорость.

Кассиус тоже рванул навстречу, напитывая тело максимальным количеством магии. То, что он на земле, а враги падают, да еще и в одном месте, давало преимущество. Смертельное.

Первый чародей упал на землю двумя половинками, перерубленный еще в воздухе. Второй упал на погибшего товарища и при приземлении сломал обе ноги и руку, которой он попытался затормозить падение. Вновь свистнул меч юноши, отправляя в полет очередную голову.

Следующие двое чародеев падали практически рядом. Увидев, что случилось с их товарищами, один из них успел сильно толкнуть рукой другого. В итоге они разлетелись на добрый десяток метров друг от друга. Первый, кого толкали, не успел сориентироваться и упал навзничь, спиной о землю. Кассиус про себя отметил, что на этого врага можно пока не обращать внимания – либо труп, либо калека, что не сможет и пальцем пошевелить. А вот второй, который толкал, умудрился извернуться в воздухе, как кошка. И погасить инерцию падения перекатом. Похоже, он выживет и даже будет боеспособен. Кассиус рванул к следующей двойке, почти приземлившейся. Но на скоростях разогнавшегося чародея – почти не считается. Встав прямо перед падающими фигурами, юноша танцующими движениями снизу вверх влево и вправо развалил грудины сразу двоих чародеев. В это же время слегка пришедший в себя единственный удачно приземлившийся рванул вперед, вытаскивая меч. Кассиус шагнул вбок, пропуская мимо себя очередного падающего чародея. Тихо, практически неслышно хрустнул череп этого чародея, пробитый мечом.

– Стой, урод! – отчаянно заорал «приземлившийся» чародей, кидаясь на Кассиуса. Но юноша вновь шагнул вбок, прикрываясь траекторией очередного падающего врага. И легко махнул мечом, даже не стремясь убить этого «летуна». Всего лишь порезав и подбив ноги. Этого хватило – враг упал боком с ясно слышимым хрустом и замер неподвижно.

Кинув быстрый взгляд на последнего падающего, Кассиус прыгнул вперед, обрушивая град ударов на единственного стоящего на ногах врага.

Три удара юноши враг, напрягая все свои силы, сумел отбить. Но последний оказался коварной ловушкой – слишком уж пришлось открыться для него. Заблокировав правым мечом вражеский меч, Кассиус добил коротким тычком в горло дольше всех пробывшего на своих ногах чародея. И повернулся к последнему приземлившемуся. Расчет оказался верным – тот упал на своего уже мертвого товарища и теперь лежал, корчась от боли. Ни о каком сопротивлении не шло и речи. Хмыкнув, довольный Кассиус быстро добил остававшихся в живых искалеченных чародеев и начал обшаривать их карманы, настороженно косясь взглядом на поместье. Но оттуда уже никто не пытался вырваться. Разбогатев на четыреста тридцать золотых монет, Кассиус отошел назад и оперся на статую. Поместье уже полностью охватил огонь. Звонко треснуло стекло от страшного жара на первом этаже. То, что не удалось людям, легко удалось пожару. Юноша сделал еще несколько шагов назад. Лопнуло еще одно стекло. И еще. Кассиус снова отошел на безопасное расстояние. Вокруг стало светло, как днем. Поместье пылало, превратившись в огромный костер. Языки пламени танцевали, отражаясь в глазах единственного свидетеля. И жар снаружи ничуть не уступал пылающей ненависти внутри Кассиуса.